Это состояние противоположно тому, о котором Винникотт говорил, как о способности быть наедине вместе с другим человеком. Когда оживают эти области, мы испытываем противоположное переживание. Поэтому мне было чрезвычайно сложно подобрать правильное название этому феномену.

Я довольно долго искал правильный термин и я до сих пор не знаю, удалось ли мне его найти. Потому что, как мне кажется, есть определенные сложности с называнием этого комплексом, и также есть сложности со словом "слияние". Однако мне не удалось найти ничего лучше, возможно, вы сможете мне помочь.

В предисловии к своей книге «Черная ночная рубашка» на русском языке я говорю о том, что этот комплекс лучше всего было бы назвать протокомплекс. Я имею в виду, что это не окончательно сформировавшийся комплекс. Он подобен комплексу, который все еще существует в плероме. В определенные моменты он приближается к измерению пространства и времени. Тогда он действует больше как комплекс, привлекая к себе внимание. Я предпочитаю называть его комплексом, потому что подобно комплексу у него есть архетипическое ядро, также ему свойственен ряд поведенческих паттернов, в чем, в целом, и заключается природа комплекса.

Однако мне кажется, что идея комплекса все еще приводит в замешательство, потому что этот комплекс не похож на отцовский, материнский комплексы, или же на комплекс власти, денег. Эти комплексы уже стали частью вашего существования и живут с вами. То, что я называю комплексом слияния отчасти обладает такими же качествами, как аутизм, то есть в нем есть проблема воплощения. При тяжелом аутизме проблема в том, чтобы спуститься в тело, в пространство и время.

Итак, мы говорим об области сознания, которая не воплотилась, но иногда пытается воплотиться, и тогда создается сильная смесь архетипических и личностных черт, приводящая к очень сложному состоянию. На данный момент название «комплекс слияния» – это лучшее, что я смог придумать. И я надеюсь, что мои объяснения помогают прояснить термин.

Много лет назад я обнаружил истоки понимания этого феномена в мифе об Аттисе и Кибеле. В тот период я рассказывал о мифе об Аттисе и Кибеле, в частности, в своей книге «Мистерия человеческих отношений». Также я ссылался на этот миф и в своих более ранних работах. Однако только семь или восемь лет назад я пришел к концепции комплекса слияния. Я полагаю, что архетипическое ядро комплекса лучше всего может быть передано мифом об Аттисе и Кибеле. Поэтому я начну с мифа о великой богине Кибеле и ее юноше возлюбленном (не сыне) Аттисе. Есть ли у вас вопросы? Возможно, богиня Кибела – единственная богиня в истории, у которой был культ поклонения и религия. Она известна как великая мать богов. Миф о ней родом из Анатолии. Существуют ранние отсылки к ней, обнаруженные благодаря найденным археологическим артефактам. Миф о ней и ее культ датируются XII-XIV веками до нашей эры. Это богиня бронзового века. Она мать горы. Богиня природы. Ее изображают в окружении львов и свирепых животных. Эта богиня изображена на вратах в Анатолии. Римляне знали о ней благодаря росту владений империи.

В 205 году до н.э произошло нечто очень значимое. Римская Империя переживала тяжелые времена из-за атак племен, пытавшихся завоевать Рим. Например, это армия Ганнибала. Империя разрушалась. Рим разваливался из-за неспособности прокормить свои войска. И в этой ситуации Римские жрецы, все еще обладавшие силой и властью, но имевшие проблемы, обратились к Оракулу. Оракул потребовал от римлян привести в Рим богиню Кибелу. Они так и поступили. Они построили ей храм, и у ее культа появились последователи. И здесь произошло нечто очень интересное. В римской версии мифа у богини Кибелы есть любовник, юноша-пастух по имени Аттис. В Риме Аттис играет важную роль в культе богини. Как и в последующие века в Риме вплоть до IV, V веков. Но в Анатолии нет никаких упоминаний о серьезных отношениях между молодым пастухом и великой богиней. Имя Аттис означает «пастух».

Итак, римляне знали нечто, римское бессознательное знало нечто, создавая подобный миф. И римский поэт Овидий в I веке н.э. писал о мифе об Аттисе и Кибеле, потому что хотел объяснить очень странное поведение жрецов великой богини, которые кастрировали себя, чтобы получить ее покровительство. Жрецов называли Галлы (Галл). Галлы были служителями, служили богине, участвовали в ее культе, отличавшемся обилием экстатических состояний, музыки, танцев. Он был связан с дионисийскими ритуалами. И в культе присутствовал этот странный акт самокастрации. Когда люди, изучавшие римскую мифологию, особенно в XIX веке, узнавали об этом поведении жрецов, они приходили в ужас. Они считали, что это какое-то странное искажение, которое не могло быть частью прекрасного римского сознания. Позднее такие писатели настаивали на том, что Галлы были лишь рабами и в целом аутсайдерами в Римской империи. Когда и этого им показалось недостаточно, они стали говорить, что Галлы должно быть были гомосексуалистами. Потребовалось много времени, чтобы прийти к осознанию того, что дело обстояло иначе. Галлы происходили из всех социальных слоев. А популярность культа представляла большую проблему для римских властей. Они получили больше, чем хотели. В мифе об Аттисе и Кибеле в изложении Овидия, а Овидий не говорит о некоторых других чертах Кибелы, которые больше характерны для анатолийского мифа, где ее называли Кибелас. Там она представляет собой очень опасную фигуру гермафродита. Однако Овидий повествует о том, что Аттис живет в прекрасной гармонии с Кибелой. Это состояние гармонии начинает беспокоить Аттиса, потому что он встречает прекрасную нимфу по имени Сагаритис. И он влюбляется в нимфу. Итак, первая сложность, с которой он сталкивается, – это попытка отделиться от Кибелы. В результате Кибела убивает нимфу. Аттис ужасно скорбит. Но чтобы вы понимали, как сильна его связь с Кибелой, он страдает не потому, что убили нимфу, но потому что испытывает чудовищное чувство вины из-за того, что он предал Кибелу.

Здесь показана сила этого состояния слияния между Аттисом и Кибелой. Он настолько подавлен, что убегает на гору, которая называется Кибелос, то есть тоже Кибела, и в безумии кастрирует себя. Таким образом Овидий объясняет, почему жрецы Кибелы, Галлы, наносили себе увечья. Эта богиня вселяет такой ужас, что попытка сепарации приводит к безумию и нанесению себе увечий. Подобную феноменологию в различных вариантах можно встретить при комплексе слияния. Это не кастрация в прямом смысле слова, но кастрация силы, творчества, развития, любви, и так далее. Ее безумие, и внушаемое ей безумие было прекрасно известно в Риме. Римский поэт Катулл в своей 63ей поэме пишет: «О, великая богиня, Пусть мой дом обходят дальше, госпожа, раденья твои, Возбуждай других к безумству..!» Итак, в ядре комплекса слияния присутствует мощная архетипическая энергия. Это та энергия, которая преимущественно ощущается в теле. Когда комплекс слияния оживает, аналитик временами может испытывать очень сильные соматические недомогания. Вы можете испытывать сильный физический дискомфорт как в себе, так и в пациенте. Боль в груди, скованность, головная боль бывают очень часто. Это основные пути, через которые проявляется архетипическое ядро. Также оно проявляется в крайнем смятении и состояниях безумия подобных тем, что мы обсуждали на прошлых лекциях. Одной из самых сильных форм безумия является состояние нарушения сознания, состояние немоты, когда нет слов, мыслей, как при аутизме. Итак, принимая во внимание это архетипическое ядро и то, что его энергии вырываются с огромной силой, когда человек пытается отделиться и индивидуироваться подобно Аттису в мифе, когда мы в сфере этого комплекса, очень сложно сепарироваться, то есть перейти к другому поведению, отношению, или ощущению связи с собой, или с другим. Очень тяжело отделиться и одновременно невозможно продолжать испытывать эти чувства. Если продолжать испытывать эти чувства, то никогда не сможешь индивидуироваться, отделиться. С психологической точки зрения это похоже на удушье. При этом вы не можете выйти из этого состояния.

Можно показать первую картинку: кролик/утка? Это утка или кролик? Видите, если посмотреть на картинку, то сначала видно одно, потом другое. Вам видно? Непросто удерживать в рамках рационального сознания два образа одновременно. Видите, как одно обособлено от другого? Если я вам скажу: «Это утка?» Вы ответите: «Да». Если я спрошу вас: «Это кролик?» Вы ответите: «Да». Если я скажу: «Вы в состоянии слияния с этим человеком?» Вы можете ответить: «Да». Если я спрошу вас: «Вы отделены от этого человека?» Вы можете сказать: «Да». Как может быть, что вы оказываетесь полностью слиты и полностью отделены одновременно? Потому что на более глубинном уровне вы не испытываете сначала слияние а потом дистанцирование, хотя вы можете испытывать противоположности таким образом, когда они более дифференцированы, или когда вы сильнее защищены от ядра комплекса. Однако по мере погружения на архетипический уровень вы испытываете их одновременно, и с точки зрения рационального сознания это невозможно. В математике и философии это называется «проблемой истинных противоречий». Одновременно присутствует слияние и дистанцирование. Или, как это иногда обозначается, А равно -А. Утверждение, невозможное с точки зрения рационального мышления. В книге Германа Мелвилла «Моби Дик» автор рассказывает о ките. Он говорит: «Глаза кита расположены с разных сторон головы». Поэтому кит может видеть противоположности одновременно. Но люди не могут, потому что их глаза расположены иначе. В той степени, в которой кит представляет самость, а не эго, мы можем осознать те уровни восприятия или сознания, благодаря которым, по крайней мере, возможно уловить одновременность этих противоположностей, но конечно это происходит не при помощи рационального сознания. Итак, когда это состояние приближается к сознанию, оно вселяет ужас. Оно приводит к аннигиляции, уничтожению ощущения того, что человек существует. И это именно то состояние, которого аутистичный человек боится больше всего: прекращение существования. Такое же состояние может испытывать неаутистичный человек, когда комплекс приближается к осознанию.

Приведу краткий клинический случай для иллюстрации того, как это работает. Я работал с мужчиной с сильным аутистическим комплексом, сильной дилеммой слияния-дистанцирования. Он все время молчал, до тех пор пока мне не удалось заглянуть в него. Мне пришлось заглянуть в него и каким-то образом почувствовать его переживания. Я должен был видеть и говорить за него. В этом есть нечто примечательное: а именно, пока я не сформировал связь с ним, при этом всю работу выполнял я, он был не в состоянии ни думать, ни говорить. Это было подобно тому, что я как бы создал неким образом поле с ним, и по своей природе это созданное поле должно было окружать его заботой и чувством тепла. Он ужасно страдал. Я написал о нем в своей книге «Черная ночная рубашка». В книге его зовут Джеральд. Когда ему было шесть месяцев, он начал укачиваться в кроватке. И он мог долго укачивать себя подобным образом. Его мать отвела его к педиатру, который уверил ее, что проблем не будет. Этот мужчина продолжал укачиваться подобным образом до двадцати трех лет. Во время укачиваний он пытался почувствовать свое тело и то, что он жив. При этом он пытался полностью покинуть свое тело, уходя в мир чрезвычайно детализированных фантазий. Он часами мог фантазировать о том, что он – летчик истребителя, и считать количество сбитых самолетов. Здесь я только кратко упомяну об этом, если захотите, более подробно об этом можно почитать в моей книге. Чрезвычайно сложно увидеть и обнаружить фантазийную жизнь человека с сильным комплексом слияния. Вам никогда об этом не скажут. Если вы услышите об этом, то можете подумать, что фантазии очень общие. Вы не узнаете, что они очень детальные, потому что пациент стыдится этого. Но это сложно увидеть. Однако если вы сможете сформировать отношения с человеком в этой области, каким-то образом воспринимая то, что происходит с ним, тогда человек расскажет об этом. Вести придется вам.

Этот мужчина был неспособен собрать свои мысли. Большую часть времени он испытывал ужасную боль в груди. По его словам, эта боль была попыткой с его стороны, со стороны его тела привнести связность в его мысли. Его мысли были бессвязными, пока я не собрал их для него. Я знаю, это может звучать странно для некоторых из вас, но эта область есть у всех. И ее чрезвычайно сложно, но важно обнаружить. Почему это так важно? У всех нас есть очень безумные психотические части нашего существа. Эти области создают ужасные разрушения. Разумеется, вы могли наблюдать это в новейшей истории на примере поведения Америки в Ираке, например. За таким поведением скрывается безумие. А сутью безумия, как и при шизофрении, является отсутствие желания связи с другим. Таким образом вы можете видеть, насколько разрушительно безумие. Оно присутствует во всех отношениях, области безумия, в которых отсутствует желание отношений и есть только ужас быть поглощенным другим. Все это может быть скрыто, но приводит к разным формам деструктивного поведения. Поэтому необходимо как-то научиться интегрировать эту безумную область сознания, в частности, через комплекс слияния.

Что значит «интеграция»? В культе Кибелы, каким он дошел до нас из Рима, существовало верование в то, что связь с энергиями Кибелы исцеляла безумие. То же самое, такое же верование было в культе бога Диониса. Дионис является богом безумия. Те участники его мистерий, которые отвергли его на рациональном уровне, расплачивались за это ужасными безумными действиями такими как поедание собственных детей и последующее лишение себя жизни после осознания своего поступка. Так действует безумная часть. Она заставляет действовать нас определенным образом, который нам кажется рациональным. Человек только тогда безумен, когда не знает, что он безумен. Искусство познания своих безумных областей состоит в их осознании и чувствовании дезорганизующих свойств безумия без тотального погружения в безумие. Чем ближе мы подходим к психотическому ядру комплекса, тем более целительным это будет для нашего безумия. Одна из форм исцеления прекрасно описана Жаком Лаканом. Лакан сказал: «Человек безумен только если он не знает границ своей собственной свободы, ограниченной безумием». Я свободен только если знаю, что не свободен, когда поблизости мое безумие. Я исцеляю свое безумие, принимая свои ограничения. Человек, не осознающий этого и захваченный безумием, не знает своих ограничений.

Если мы можем приблизиться к этому странному состоянию «утки-кролика», приблизится к ощущению «утки-кролика», то мы приближаемся к безумию, но больше на уровне сознания, однако по мере углубления мы испытываем глубокий ужас от состояния почти полного слияния, в котором сложно найти слова. Мы чувствуем, как мы практически приклеены к человеку, его мыслям, к своим предчувствиям, опасениям по поводу того, что скажет или сделает другой. При этом мы не можем отделиться и обрести собственное чувство себя. Чем глубже мы в это погружаемся и пребываем в этом состоянии, тем ужаснее оно переживается. Чтобы избежать подобных переживаний последователи культа Кибелы кастрировали себя. Значение кастрации в том, что мужчина или женщина, по сути, не будет развиваться в соответствии со своим потенциалом. Этот тип бессознательного выбора является способом избежать это ужасающе невозможное состояние склеенности, или сцепления, и одновременно разъединенности. При этом нам необходимо понимать это состояние в другом с точки зрения развития. Понимания только с точки зрения архетипов или только теории развития недостаточно. На мой взгляд, понимание с точки зрения развития лучше всего описано в работе Френсис Тастин об аутизме. Тастин написала книгу «Аутистические барьеры у невротических пациентов». Неокляйнианцы, которые вышли за рамки ортодоксальных теорий Мелани Кляйн, используют ее работу в интересном ключе. Тастин в итоге пришла к пониманию того, что аутизм является двухэтапным процессом. Нужно помнить, что в наше время очень часть аутизм считают неврологическим заболеванием. Например, в Америке очень много усилий направлено на то, чтобы показать, что причиной аутизма является загрязнение окружающей среды, отравление ртутью. Действительно, генетические и экологические факторы оказывают сильное влияние. Однако существуют и факторы развития, и мне кажется, что наибольшее значение эти факторы имеют, когда мы говорим об аутизме у нормальных людей. Я считаю, что эти черты развития скорее описывают аутистические части в человеке, если можно так выразиться, а не являются попыткой всестороннего понимания феномена аутизма у детей или пациентов. Тастин говорит о том, что в развитии человека, младенца, есть стадия (здесь Тастин опирается на работу Франсис Бек), когда, по мнению Тастин, ребенок впервые пытается слиться с матерью через «адгезивную идентификацию», если использовать ее термин. Адгезивная идентификация, стремление к тотальной связи, возможно, нормальная вещь. Все это делается для того, чтобы избежать ужасной тревоги. Однако аутистичный человек, или любой из нас, у кого развились аутистичные области, столкнулись с такими областями у матери, которые вызвали ужас, и мы не смогли использовать ее для восстановления безопасности. И тогда, по определению Тастин, ребенок переходит на вторую стадию, аутистическую стадию отстранения. И происходит сильное расщепление с телом. Поэтому, например, аутистичные люди испытывают такие чрезвычайные сложности с тем, чтобы приблизится к своему телу.

Я читал об одном аутисте, который очень хорошо мог описывать свое состояние, и он объяснял, что часто кружился для того, чтобы как-то приблизится к своему телу и почувствовать границы своего тела в пространстве. Итак, с точки зрения теории развития существуют эти две проблемы: слияния или адгезии к телу и одновременно быстрый уход к разуму. Эти две области обнаруживаются в том, что я назвал комплекс слияния, в этой аутистичной части в остальном нормальных людей. Для преодоления этого ужасного переживания тела аутист ищет ощущения в предметной среде, обычно используя твердые предметы в качестве замены тела, которое оказалось таким опасным. Если нам удастся сформировать поле с пациентом с сильной аутистичной частью, то я думаю, это поле сможет выступать объектом, в котором есть ощущения, и которое может помочь пациенту войти в область пространства и времени. Когда вы работаете с человеком в этой области, то по моему опыту, приходится работать таким смешанным образом, воспринимая происходящее в пациенте и параллельно выясняя, что происходило с матерью.

Вчера мы обсуждали временную и вневременную матрицы. Здесь примечательно то, что если вы связаны с человеком и способны увидеть, что с ним происходит, то часто человек может начать говорить, и тогда он также бессознательно, не прямо, начнет рассказывать о своем опыте взаимодействия с матерью. Потом постепенно, через область, если я могу использовать это обозначение способа восприятия, через тонкое тело, то есть форму восприятия, которая не является обычным видением, возможно, это подобно тому, чтобы смотреть глазами кита, или же своим телом, ушами, чувствами. Это необычное восприятие необходимо для понимания того, что происходит в человеке. Вы можете видеть подобным образом, я использую слово «видеть» в общем смысле. Вы можете видеть напряжение в теле пациента. Вы можете видеть части в пациенте, которые находятся в отчаянии или ужасе. Эти типы восприятия должны быть ведущими в работе с пациентом. Если вы спросите: «Как вы себя чувствуете?» - вы ничего не получите.

К примеру, давайте вернемся к случаю того мужчины. Он постоянно встречался с женщинами, которые могли мыслить. Он никогда не любил их, он просто не знал, что это такое. Однако он постоянно искал женщину, у которой были мысли и которая могла связно мыслить. Он искал женщину, которая могла мыслить и не была бы критична к нему. Собственных внутренних ресурсов у него не было. Однажды он описывал мне страну, в которой работал, как грязную, очень грязную. И это казалось очень странным, потому что я не мог понять причину этой навязчивой идеи. Я знал, что страна была не такой уж и грязной. Потом я осознал, что для него это означало, что там не было хороших объектов, которые можно было бы взять и использовать.

Другой пример с этим же мужчиной. Он заканчивал отношения со всеми девушками, уходил от них, не мог дольше быть вместе из-за того, что они начинали критично к нему относиться, а для него это было невыносимо. Он уходил от них, но оставался в состоянии слияния с ними, не в реальности, но в постоянном фантазировании о том, что ему очень жаль их. Он мог сочувствовать подружкам, которые у него были 20 лет назад. Все это звучит очень странно, это похоже на психотический процесс. Когда мне удалось сформировать с ним поле, в котором он мог говорить, я спросил его: «Почему вы им сочувствуете?» И он ответил мне, сказав: «Потому что это все, что у нее было». Это состояние сочувствия в нем, о котором он говорит следующим образом. Он говорит: «Если я оставлю ее, она будет ужасно страдать!» «Что с ней произойдет?» - спросил я. И он ответил: «Она потеряет всякую способность мыслить и распадется на части». Так он воспринимал свою мать, которая, и у нас есть все основания так полагать, была очень аутистична.

Итак, он переносит это восприятие во все свои отношения. Эту чрезвычайную озабоченность женщиной, которую он оставил. Это подобно сильному страданию Аттиса, связанному с тем, что он оставил Кибелу. Он говорит: «Я уже заранее чувствую, что они в трудном положении». И это было тем состоянием, которое он видел в своей матери. Он не помнил, чтобы его мать когда-либо прикасалась к нему. И он не помнил, чтобы когда-либо прикасался к ней. Когда он встречается с ней сейчас, ему за сорок, он не прикасается к ней.

Вы все можете поразмышлять о вашем опыте обмена прикосновениями с вашими матерями. Ощущали ли вы эти прикосновения как хорошие? Или вы хотели отстраниться, потому что они ощущались как плохие? Если прикосновения ощущались как хорошие, то у вас есть определенное преимущество, возможно. Если только они не были очень приятными. Однако если прикосновение было приятным и при этом были границы, то, по крайней мере, в этой жизни вы не сформировали сильного комплекса слияния. Если же прикосновение неприятное, возможно, это воспоминание того, что случилось, когда вы пытались присоединиться и создать связь с матерью в раннем детстве. Эта тема очень хорошо проработана у неокляйнианцев, потому что по мере исследования этих областей они пришли к тому, что необходимо пойти дальше момента рождения, и им пришлось прибегнуть к фантазиям, или попытаться понаблюдать за состоянием младенца в утробе. И у них есть свидетельства того, что происходит, если мать во время беременности была в депрессии. И они описывают те сложности, которые испытывает младенец в утробе при попытке прикрепиться к стенке матки.

Речь о так называемых токсических реакциях во внутриутробной жизни младенца. В целом, этому нет прямых свидетельств, но есть веские основания верить в их существование. В Америке есть человек по имени Станислав Гроф, в 1970х он ставил эксперименты с ЛСД, а когда это стало незаконно, он стал использовать музыку и определенные медитативные техники. На одной из таких ЛСД-сессий мужчина регрессировал до внутриутробного состояния и сказал о том, что слышит музыку маршевого оркестра. Позднее Гроф продолжил исследование и поговорил с матерью мужчины, при этом выяснилось, что когда его мать была на пятом месяце беременности, она ходила на выступления маршевых оркестров и слушала музыку. Нет сомнений, что младенец в утробе, растущий плод, может иметь подобное восприятие. Мне же кажется, что самое важное в терапии – осознать, что это возможно. И когда вы думаете о пациенте, вы всегда работаете в двойном измерении, воспринимая происходящее в человеке сейчас, при этом находясь в состоянии думать за человека, и также исследуя историю, даже внутриутробные переживания.

Все тот же мужчина рассказывал о постоянных фантазиях, в которых он хотел заботиться о женщинах, с которыми расстался много лет назад. Когда он с ними встречался, то никогда не заботился о них. Благодаря всем этим отношениям он надеялся получить нечто вроде контейнера, чтобы быть в состоянии мыслить. Однако потом в своем внутреннем мире он ужасно переживает из-за их страданий. И если я спрашиваю о его чувствах, его собственной сепарационной тревоге, здесь этого нет. Его фантазия в том, что он ужасно повел себя с ними. И все эти воспоминания представляют его взаимоотношения с его матерью. Все что он помнит об этих женщинах – это то, как они выглядели, когда он сказал им «прощай», ничего более. Все что он видит – это их боль, ничего другого. В какой-то момент он смог сказать, что на самом деле он ощущал некий хаос или дыру в своей матери. Как будто она не существовала. И он осознал, что любая сепарация в таком случае ощущалась как катастрофа. Другими словами, нам удалось восстановить по крайней мере в его памяти и фантазиях, которые были очень устойчивыми, его ранний опыт взаимоотношений с матерью. Однако странным образом сначала я должен был это увидеть, пока не установилось поле взаимодействия. И тогда он мог больше говорить от своего имени.

Я хочу подчеркнуть, что это поле взаимодействия может устанавливаться на больших расстояниях. Для меня этот факт является эмпирическим подтверждением того, что тонкое тело находится вне пространства и времени. Я иногда встречаюсь с этим мужчиной, но большую часть времени он живет в стране, находящейся за две тысячи миль, 1700 км от меня. Я не знаю, правильно ли я перевел мили в километры. Поэтому сессии проходят по телефону. Но если я способен слушать его, так сказать, своим бессознательным, а не сознанием, и представлять его, то его голос передает всю информацию, а также информация передается другими непостижимыми способами, и тогда становится возможно понять, что с ним происходит. И когда вы работаете с человеком, у которого присутствует аутистичная область, то вам также приходится воспринимать информацию нестандартными способами. Потому что происходящее в человеке передается через тонкое тело.

В заключение мне хотелось бы привести список черт, качеств комплекса слияния. И я здесь ссылаюсь на свою книгу «Черная ночная рубашка». Я привожу эти характеристики потому, что иногда переживание даже одной из них может указать на активизацию комплекса слияния. Существует две основные характеристики комплекса слияния. Первая – это утка-кролик. Одновременное слияние, притягивание к другому несвязным образом, попытка ухватить мысли клиента, ваши, при этом в мыслях ничего нет. И в то же время полное отсутствие связи с человеком на психологическом уровне. Я привожу в своей книге много примеров того, что может казаться обычным житейским конфликтом между мужчиной и женщиной, между женщиной и ее творческим потенциалом и т.д. Существует множество способов для рассмотрения нормального конфликта между мужем и женой, но ключом часто является осознание того, что за этим конфликтом кроется странный комплекс слияния. И когда вы говорите это людям, они всегда соглашаются, как будто бы вы нашли слова для того, что они сами не могли выразить словом. И это значит, что вы неким образом восприняли это и поверили своему восприятию в достаточной мере перед тем, как сказать об этом.

Итак, противоположности выглядят так: полюс слияния и полюс дистанцирования одновременно, это одна из основных характеристик комплекса. Другой характеристикой является дезорганизующее качество комплекса, пугающего ощущением небытия. Также есть группа других, отельных характеристик, я называю их вспомогательные характеристики. Попытка сепарации от какого-либо паттерна поведения, сепарация от привычного способа делать что-то, от другого человека приводит к сильнейшей тревоге и резкой потере энергии. Когда вы обнаруживаете это, люди начинают говорить об испытываемом стыде, о проблеме пойти на работу другой дорогой, или о невозможности оплатить счет, который они легко могли оплатить. Но это бы означало выйти за рамки безопасного способа поведения, к которому они привыкли, и отправить счет по почте, оплаченный счет. Другая черта – скрытая и чрезвычайно пассивная фантазийная жизнь. Еще одной чертой является отсутствие ощущения трехмерного пространства. Отсутствует ощущение пространства, имеющего внутреннюю и внешнюю стороны. Поэтому использование проективной идентификации не подходит для понимания этого феномена.

Это очень хорошо описано у неокляйнианцев. Более консервативные кляйнианцы полагают, что вы всегда можете использовать проективную идентификацию. Но я не думаю, что это так. Еще одной очень важной характеристикой, которой я не уделил много времени, является тонкое тело человека. Тонкое тело подобно царству между, которое содержит внутреннюю жизнь человека и создает границы между внутренним и внешним. Вы можете «видеть», как сильно повреждено тонкое тело. Оно порвано, в нем дыры, иногда тонкое тело могут называть «кожей», и человек использует замещающие кожи для создания замещающего тонкого тела. Этими кожами могут быть ненависть к себе, крайняя диссоциация, мышечная ригидность, и пассивное фантазирование. Эти кожи защищают человека. И вполне можно представить, как выглядят вещи подобные ненависти к себе в человеке, и понять это с разных точек зрения, например, как мазохистское поведение, однако способность взглянуть на это как на защиту – совершенно иное дело. Еще одним важным качеством является неспособность человека конфликтовать с другим человеком, невозможно сказать: «У тебя такая точка зрения, а у меня такая». Ведущим качеством является обвинение. Всегда есть кто-то виноватый. Это всегда чья-то вина, или вина самого человека. Но это никогда не может быть чем-то между двумя людьми. Также в комплексе присутствует сильный гнев. Он исходит из архетипического ядра.

Вам знаком, есть ли в русском языке термин «дорожная ярость»? Присутствует невероятная ярость, такого уровня эмоция присутствует в комплексе слияния. Это означает, что очень спокойный человек едет за рулем и вдруг кто-то подрезает его, и тогда этот спокойный человек начинает преследовать подрезавшего на своей машине. Это очень сильная и опасная эмоция. Другим чрезвычайно важным аспектом является переживание несвязности/прерывания, от одного момента в разговоре к другому. Может произойти внезапный прыжок в интенсивности выражаемых эмоций. Это очень важно, потому что вам могут рассказывать некий клинический материал, и если вы слушаете через призму комплекса слияния, вы зачастую способны уловить или задать вопрос, который поможет пациенту признать эти прерывания, тогда как в противном случае этого не произойдет. И когда активизируется комплекс слияния, он создает качество, которое можно выразить словом отвращение. Помните, я рассказывал вам о мужчине с небольшими нарциссическими нарушениями, который был в ужасе от того, что его жена будет липнуть к нему и как бы обмажет его медом. Когда комплекс оживлен, один человек часто хочет держаться подальше от другого. Существует тенденция к избеганию контакта. И именно безумие создает это состояние отвращения. И нам хочется держаться подальше от того, что нам кажется безумием в человеке. Но обычно все это преподносится как нечто липкое. Возможно, это часть того адгезивного желания в раннем детстве, и мы стремимся уклониться от него. Еще одним важным качеством является свойство непрожитой жизни. Это очень характерно для комплекса слияния. Человек не заканчивает дела, хочет написать много книг, которые так и не будут написаны, работает на позиции, которая гораздо ниже его способностей и, в целом, ведет очень ограниченную жизнь, которая напоминает само-кастрацию последователей культа Кибелы.

Я хотел бы сказать, что считаю этот комплекс не исключительно результатом детской травмы. Конечно, он возникает в младенчестве, но также, когда человек пытается изменить свою жизнь, а также в определенные центральные исторические эпохи. Одна из наиболее важных показана в «Гамлете» Шекспира. В монологе Гамлета «Быть или не быть». Считается, что это монолог о смерти, но это не так. Гамлет является чудесным созданием разума, ему известна красота разума, его потенциал. «Какое прекрасное создание человек, какое в нем величие», - говорит он. Он представляет рациональное сознание, зарождавшееся в XVI веке. Шекспир написал «Гамлета» в 1599 году. Слова же для обозначения самосознающего индивидуума появились в английском языке только в 1670х годах. Возникновение индивидуального сознания, а не группового, зарождалось впервые в то время как общая возможность для человечества. В Англии, например, оно оформилось только в конце XVIII века. Но Гамлета можно воспринять как это сознание, новое сознание, пытающееся появиться, а вместе с ним появляется и комплекс слияния. Я считаю, что возникновение любого фундаментального, нового сознания должно пройти через комплекс слияния. И мы очень возможно находимся на этой стадии в сегодняшней истории. Мы приклеены к рациональному сознанию, а новое сознание пытается появиться.

Ответы на вопросы.

-Когда человек пассивно фантазирует, его необходимо вести. Фантазии для человека, который находится в комплексе слияния, они важны? Терапевту необходимо их вести? В чем заключается роль терапевта? Является ли она более активной, и в чем конкретно заключается вот это ведение?

-Терапевту нужно быть очень активным в двух направлениях: с одной стороны, быть способным работать с осознанием того, что пациент живет в пассивных фантазиях. Например, мужчина, о котором я вам рассказывал, мог идти по улице и представлять себя суперменом. Он представлял себя летящим по воздуху. А когда потом он возвращался к реальности, то для него это было сродни внезапному удару. Сначала я начал осознавать, что происходило нечто странное во время его прогулок и постепенно понял, что он фантазировал. Но тогда я думал, что эти фантазии длились несколько минут. Мне пришлось поймать себя на этой мысли и спросить его, как долго это продолжалось. И он ответил: «Полчаса за раз». Я уже хотел удовлетвориться этим ответом, но заметил, что здесь может крыться проблема, и тогда я спросил его: «Как часто это происходит?» - сказал я. И он ответил: «Пять раз в день». И по мере того, как он исцелялся и чувствовал себя лучше, все эти фантазии изменились и стали гораздо менее частыми. Еще вопросы?

-Помните ли Вы всех своих пациентов, с которыми был комплекс слияния? И если бы Вы их встретили случайно на улице, что бы Вы чувствовали и стали бы спрашивать, как их дела?

-Спросил бы я, как у них дела? Какое мне дело? Я не знаю, что я спрошу. Любого пациента, которого я встречал через 10 лет после анализа, я как будто никогда не знал. Поэтому я не знаю, кого бы я мог встретить. Конечно, я работал с людьми много лет, и только спустя много лет я осознавал, что комплекс слияния присутствовал с самого начала, но я не знал этого. Теперь я замечаю это быстрее. Но что бы я сказал, если бы встретил их после анализа, я консультировал людей спустя 10-15 лет после анализа, и они рассказывали мне об очень важных вещах, произошедших в терапии. И, конечно, меня это удивляло. Мы никогда не знаем.

Мне хотелось бы поблагодарить вас, от своего имени и от имени Лидии хочу сказать, что нам все очень понравилось. Ты хочешь что-то добавить?

-Спасибо вам большое! Было очень с вами приятно!